Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
Сказать по правде, ему давненько не доводилось получать столь тяжелые ранения.
Где! Вашу! Мать! Законный! Золотой! Ореол! Неуязвимости! Главного! Героя?!
Или он без предупреждения перешел на папашу, поменяв их местами?
Тяньлан-цзюнь наградил Ло Бинхэ лишь легким ударом, однако его рука вновь отвалилась. Владыка демонов сдвинул брови, и Чжучжи-лан поспешил к нему, чтобы с поклоном поднести ему конечность на вытянутых руках. Глаза Ло Бинхэ полыхнули зловещим блеском, и, бросив стирать кровь, он потянулся за спину к Синьмо.
– Неплохой меч, – невозмутимо бросил Тяньлан-цзюнь. – Жаль, что владеть им ты так толком и не научился.
Отвернувшись от отца, Ло Бинхэ тихо окликнул Шэнь Цинцю:
– Пойдем со мной!
– Слишком поздно, – окоротил его Чжучжи-лан. – Двух сотен хэй юэ ман си хватило, чтобы разбить барьеры Священного мавзолея лишь на мгновение, чтобы впустить тебя внутрь.
– Тогда я принесу в жертву вас двоих, – прорычал Ло Бинхэ, – чтобы открыть барьер вновь!
Кто бы мог подумать, что, едва покинув ножны, Синьмо тотчас в них вернется? Никто не заметил, как Тяньлан-цзюнь очутился позади Ло Бинхэ, задвинув меч и удерживая рукоять. Ло Бинхэ мгновенно развернулся, собираясь атаковать, но едва выдвинутый на три цуня меч был вновь прижат рукой его отца. Несколько раундов спустя эта игра в кошки-мышки наконец наскучила Тяньлан-цзюню: вместо того, чтобы возиться с Синьмо, он ударил сына по темени.
Глаза Ло Бинхэ широко распахнулись, над головой завертелся темно-лиловый смерч демонической энергии. Отняв руку, Тяньлан-цзюнь бесстрастно бросил, глядя на белое, как полотно, лицо сына:
– Вылитая мать.
– А глаза у него от тебя, – внезапно раздался голос сбоку.
Тяньлан-цзюнь медленно развернулся, чтобы узреть сверкающее подобно снегу под солнцем острие Сюя, прижатое к горлу Чжучжи-лана.
– Столь верный сторонник, столь преданный племянник, – с улыбкой бросил Шэнь Цинцю, – достойна ли его жизнь того, чтобы вы пересмотрели свои намерения?
– Цзюнь-шан, – севшим голосом отозвался Чжучжи-лан, – этот подчиненный позволил себе на мгновение утратить бдительность.
На самом деле это «мгновение» дорогого стоило Шэнь Цинцю – он потратил немало усилий, просто удерживая его на месте: даже будучи в человеческой форме, этот молодой человек был увертлив, словно уж!
– Увы, Чжучжи-лан малость простоват и склонен к безрассудным поступкам [3] из-за чересчур мягкого характера – это его главная слабость, – со вздохом бросил Тяньлан-цзюнь. – Сделав это с ним, вы разобьете ему сердце.
– Цзюнь-шан, я не… – выдавил Чжучжи-лан.
– Ну а мое сердце мягким не назовешь, – отозвался Шэнь Цинцю, лишь самую малость покривив душой. – Однако вы тоже разобьете его, сотворив такое с моим учеником. Давайте-ка вы отпустите моего ученика, а я – вашего племянника, как вам такое решение?
– Боюсь, мне не представится такой возможности, - с сожалением бросил в ответ Тяньлан-цзюнь.
На самом деле, ладонь Шэнь Цинцю стала липкой от холодного пота, но его голос звучал все также бесстрастно:
– Я даю вам возможность.
– Я имею в виду, Чжучжи-лан мне ее не даст, – поправился Тяньлан-цзюнь.
Не успел он договорить, как Чжучжи-лан бросился на меч Шэнь Цинцю!
Он вложил в это движение такой импульс, словно всерьез собирался покончить с собой. Вздрогнув, Шэнь Цинцю машинально отдернул меч – и демон тотчас воспользовался представившейся возможностью, метнувшись к Тяньлан-цзюню.
– Я же говорил, что Чжучжи-лан склонен к безрассудным поступкам, – с улыбкой развел руками владыка демонов. – Если кто-то попытается шантажировать меня его жизнью, то он сам будет искать смерти. Горному лорду Шэню не стоило недооценивать его решимость.
Шэнь Цинцю сам едва не харкнул кровью с досады. Воистину, Чжучжи-лан оказался никудышным заложником: мало того, что скрутить его труднее, чем удержать угря, так еще и смысла в этом на поверку никакого!
– Поскольку мой племянник претерпел обиду с вашей стороны, – бросил Тяньлан-цзюнь, – то будет лишь справедливо спросить ее с ученика горного лорда Шэня.
При этих словах он слегка согнул пальцы – и Ло Бинхэ тотчас издал сдавленный стон, кровь так и заструилась из уголков глаз, но он сумел поднять взгляд на Шэнь Цинцю. Стиснув зубы в тщетной попытке удержать поток рвущейся изо рта крови, он прошипел:
– Уходи… Все хорошо… Просто не смей здесь оставаться!
Шэнь Цинцю мотнул головой, посылая Сюя в полет. Мелькнув белой молнией, Сюя устремился к Тяньлан-цзюню; однако тот лишь отклонился, и меч, чиркнув его по щеке, со звоном вонзился во фреску на стене Мавзолея.
– Лорду Шэню стоит тщательнее целиться, – только и бросил на это Тяньлан-цзюнь.
– С моим глазомером все в порядке, – улыбнулся Шэнь Цинцю уголком рта, медленно опуская руку. – Попал в самое яблочко.
При этих словах Тяньлан-цзюнь слегка вздрогнул. Обернувшись, он увидел, что Сюя вонзился аккурат в глаз женщины на фреске. Осколки драгоценного камня, которым он был инкрустирован, с тихим звоном осыпались на пол.
Уголок рта нарисованной женщины приподнялся выше, делая ее улыбку еще более восторженной, затем от него поползла трещина к уху, и наконец ее окровавленный рот распахнулся, подобно жертвенной лохани.
Звук ни с чем не сравнимого пронзительного смеха внезапно наполнил зал.
Он исходил из разверстого рта нарисованной женщины!
Зал восторгов был оснащен собственной защитной системой против воров: попытавшийся извлечь один из драгоценных камней, которыми были в изобилии инкрустированы стены, будет в буквальном смысле слова засмеян до смерти этой демоницей!
При этом ее смех был особенно эффективен против демонической расы: в конце концов, именно против подобных нарушителей эта система и была предусмотрена, ведь, даже решись кто из людей проникнуть в Священный мавзолей, им не миновать иных стражей. Стоило звуку этого смеха проникнуть в уши демона, как сердце и мозг начинали бешено пульсировать, порождая волны непереносимой боли, так что все вокруг плыло, а перед глазами словно расцветали нескончаемые фейерверки. Чжучжи-лан, скривившись, закрыл уши руками, а Тяньлан-цзюнь прижал ладонь к виску. Уже изготовившийся действовать Шэнь Цинцю мигом пересек зал и, подняв левую руку, призвал Сюя, который с готовностью занял положенное место в ножнах. Правой рукой он подхватил Ло Бинхэ и сорвался на бешеный бег.
Ворвавшись в следующий зал, он прежде всего опустил затвор массивной двери. Каменная плита с грохотом врезалась в пол, подняв тучу пыли. В спешке Шэнь Цинцю умудрился сразу отыскать запирающий механизм, хоть и понятия не имел, где запрятан открывающий – но в сложившейся ситуации это было далеко не самой актуальной проблемой. Лишь после этого он позволил себе малость расслабиться и обернуться к спасенному – однако при едином взгляде на него колени Шэнь Цинцю подкосились, и он тяжело осел на пол.
В руке он сжимал ладонь озадаченно хлопающего глазами Чжучжи-лана.
Что же он натворил – предоставил этой парочке, отцу и сыну, возможность невозбранно вершить акт одностороннего домашнего насилия в Зале восторгов! И тут едва ли можно рассчитывать на честное расследование! Отбросив руку демона, Шэнь Цинцю приготовился было броситься на каменную дверь, но на сей раз Чжучжи-лан сам в него вцепился:
– Мастер Шэнь, не надо вам туда возвращаться! У него нет ни единого шанса против Цзюнь-шана!
Шэнь Цинцю был вне себя от отчаяния – ведь у него почти получилось! Как он мог схватить не того? Это все из-за сводящего с ума хохота той женщины и неверного света мерцающих зеленых свечей – в нем все трое выглядели почти неразличимыми! А может, все дело было в родственном сходстве или темных одеяниях?
– Не убивайтесь так, мастер Шэнь, – осторожно бросил Чжучжи-лан, словно угадав ход его мыслей. – Это не вы перепутали меня с ним… это я оттолкнул руку, за которую вы схватились.
Это стало последним ударом для Шэнь Цинцю, который со всей силы впечатал кулак в дверь.
